Я все принимаю всерьез.
Нет ничего страшнее бесчестной, лживой сметри.
Война еще хранит в себе долю честности - уходя убивать, знаешь, что скорее всего не вернешься сам.
Старость честна - все смертны.
Но никто не думает прощаться навсегда, когда спускается в метро, чтобы добраться на работу; когда переходит дорогу; когда едет в далекую страну к теплому морю; когда едет встретить самолет, который принес на своем борту любимых.
Говорят, душа человека, умершего насильстивенной смертью, не находит покоя. Потому ли, что он не успел приготовиться?
Я не знаю... Ничего не знаю. Никто не нашел бессмертной истины, не найти и мне. Я просто знаю, что боюсь именно такого - бесчестной смерти.
Война еще хранит в себе долю честности - уходя убивать, знаешь, что скорее всего не вернешься сам.
Старость честна - все смертны.
Но никто не думает прощаться навсегда, когда спускается в метро, чтобы добраться на работу; когда переходит дорогу; когда едет в далекую страну к теплому морю; когда едет встретить самолет, который принес на своем борту любимых.
Говорят, душа человека, умершего насильстивенной смертью, не находит покоя. Потому ли, что он не успел приготовиться?
Умение убить - это всегда умение представить живого человека чудовищем, захватчиком. инопланетным выродком, но только не равным тебе и ничем перед тобой не виновным.
Я не знаю... Ничего не знаю. Никто не нашел бессмертной истины, не найти и мне. Я просто знаю, что боюсь именно такого - бесчестной смерти.