Я вышла гулять с собакой и, едва отойдя от дома, наткнулась на женщину из нашего подъезда.
Мы были знакомы в лицо – у нее был маленький песик Тобка, напоминающий по виду болонку, который умер в прошлом августе – после жары. Я с полгода назад встретила ее, спросила о песике – она мне рассказала об этом. Ей так тяжело было, она так была расстроена…
Мы остановились поговорить. Я спустила Дэйлу с поводка и поглядывала на нее, разговаривая.
Соседку с пятнадцатого этажа звали Нина Васильевна. Лет ей было много, а была она раньше преподавателем русского языка и литературы в одной школе нашего района – той самой, кстати, где проводились встречи моих «йогов». Так ей было одиноко теперь без своего маленького зверя, который прожил с ней семнадцать лет. Так больно было видеть, как он умирает, так непереносимо принимать решение об усыплении малыша – она не смогла; он и так умер через несколько минут.
Я несколько раз подзывала Дэйлу, когда она отбегала далеко. Но – заболталась.
Ее уже не было в поле зрения, и на крик она не шла.
Я бросилась вниз с пригорка; остановила какого-то мужчину, спросила… Кинулась за дом, откуда навстречу мне вышли двое подростков лет четырнадцати. Они перебрасывались одной фразой «Ты еблан» - «Нет, ты…». И с этим же вопросом они пристали ко мне.
- Пацаны, вы собачку не видели? Маленькая, светлая?
- Нет, не видели.
Второй, вертя зажигалку в руке, сказал:
- Я вам скажу, куда собачка побежала, вы только скажите, что он еблан.
- Ну будь ты человеком!.. – одернула я.
А у меня начиналась паническая атака, я хватала ртом воздух и пребывала в страшном, истерическом состоянии – побежала вверх, к своему дому, потом опять вниз, громко и надрывно крича имя собаки.
А на заднем фоне моя собеседница, с которой я так преступно заболталась, обращалась к мальчишкам:
- Мальчики, вы бы оббежали вокруг дома, поискали?
- Нет, мы не можем, у меня нога…
Я увидела выходящую из-за дома пропажу сверху, с пригорка; сбежала вниз, уткнулась губами в собачью морду, прицепила на поводок.
Мальчишки, когда я подошла к дорожке, где были они и Нина Васильевна, снова адресовали мне свой вопрос. Слово «еблан», разве что, при пожилой женщине произносить постеснялись, заменяли на «то, что я говорил».
- Ну скажите, что он то, что я говорил…
Все равно, что ребенка в городе потерять - такое это дикое чувство вины и потери. Все равно что испугаться, будто с любимым, возвращавшимся ночью домой, случилось что-то страшное. Все равно что, провожая утром мать, подумать – а если это последний раз?..